Лесное Рейки тарошаман Твой профессиональный успех моаср Юнг слционика Болаяра Профессиональный ведический астролог Философия и психология жизни Нумеролог регрессолог Алла Балановская гипнотерапевт и регрессолог


Охотники и рыболовы во второй половине XIX - начале XX в.

Форум о рыбалке и всем,что с ней связано.
Всем приятного общения!!!
Uho66y рекомендует-Волгоградский рыболовный сайт http://www.fishmasta.ru

Модератор: Золотунчик

Охотники и рыболовы во второй половине XIX - начале XX в.

Сообщение admin » 19 апр 2014, 14:50

Конаков Н. Д. Коми. Охотники и рыболовы во второй половине XIX - начале XX в. (раздел "Рыболовство")

Основные орудия и способы лова рыбы. Приемы и орудия коми рыболовства в большинстве своем были хорошо известны по всей лесо-таежной зоне. Они отличаются большим разнообразием и имеют много общего с чертами древних культур. В ходу у коми были различные сети (ставные, тягловые и плавные), деревянные и сетные рыболовушки, лучение, глушение рыбы подо
135
льдом, лов рыбы на дорожку и перемет и др. Для увеличения эффективности рыболовного промысла служили сезонные объединения — рыболовные артели.
Лов рыбы путем устройства поперек реки или протоки специальной загородки — «запора» имел у коми большую популярность. Один из дореволюционных авторов писал о «запорах», что этот «способ настолько распространен среди местного населения, что трудно себе представить какую-либо реку в Печорском крае без того, чтобы наряду с этим представлением не вырисовывался ряд кольев, перегораживающих реку»[130]. Количество заграждений на отдельных реках измерялось сотнями. С. Е. Мельников в середине прошлого столетия на р. Вис, вытекающей из Синдорского озера, насчитал более 400 заколов для установки «морд»[131].
Древнейшие орудия коллективного рыболовства — «запоры» или заколы были известны человечеству еще в неолите. Об этом свидетельствуют находки остатков рыболовных заграждений на территории лесной зоны Европейской части СССР[132]. На территории Коми края наиболее древние остатки рыболовных заколов обнаружены во II Висском торфянике (Ванвиздино, IV-VIII вв. н. э.), но есть основание считать, что запорное рыболовство было известно местному населению гораздо раньше. Среди находок в I Висском торфянике, датируемом мезолитом-неолитом, значится часть жесткого мата из тонкой дранки, переплетенной растительными жгутами[133]. Аналогичные по типу щиты из дранки вплоть до недавнего времени служили составной частью некоторых видов рыболовных заграждений у коми. Запорное рыболовство было широко распространено в прошлом у народов, населяющих лесо-таежную зону Евразии. Оно было зафиксировано и описано практически у всех финно-угорских народов[134]. Были знакомы с запорным ловом рыбы и башкиры[135], он был одним из основных способов добычи семги в Русском Поморье[136]. Запорное рыболовство было известно ненцам[137], эвенкам[138], долганам[139], якутам[140], нганасанам, юкагирам[141] и другим народам Сибири.
Наиболее широко были распространены у коми рыболовные заграждения для лова рыбы «мордами» и вентерями в небольших реках, курьях и протоках, соединяющих старичные озера с основным руслом реки. Такие «запоры» носили наименование «тшуп», ближайшие аналоги которому лингвисты видят в удмуртском «чыпет» — плотина, пруд и хантийском «tšip» — порог в верховьях реки[142]. «Тшуп» представлял собой ряд кольев длиной около 1,5 м, вбитых в дно с помощью деревянной колотушки весом около 10 кг («нöш») и переплетенных прутьями, или же два ряда кольев с проложенными между ними молодыми елками. Сплошная запруда поперек всей реки носила название «кöтшт-шöб тшуп», уд. или «муш тшуп», вв.; закол возле берега назывался «дор тшуп». Для установления ловушек в заграждении оставляли проходы «вуджас», скр.; «воминув», уд.; «гид», иж.
136
Изображение

РИС. 46. Рыболовное заграждение на Локчиме (начало XX в.)
Изображение

РИС. 47. Рыболовное заграждение на старице Вашки

Изгородь для зимней добычи ставили обычно осенью, иногда «тшуп» делали зимой, прорубая во льду узкую канаву и втыкая в дно молодые елки. Весной «тшуп» сооружали, когда начинала спадать вода.
Запоры для весеннего лова рыбы носили также наименование «тас» ‑ от общеперм. «task» ‑ поперечина, перекладина[143]. «Тас» устанавливали обычно у входа в курьи и в протоки. Чтобы
137
полностью оставить в курье или старице рыбу, зашедшую в них с полой водой, перед началом спада воды «тас» дополнительно закрывали матами из дранки, связанной веревкой или расщепленными сосновыми корнями («радз»). Если старинное озеро имело сообщение с рекой лишь в половодье, то «радз» снимали, маты сворачивали и увозили.
Помимо «тшуп» и «тас», для лова рыбы в висах (протоки, соединяющие старинное озеро с рекой) и на небольших речках использовались «запоры» под названием «ез». Данный термин пришел в коми язык из русского. Еще в XVI в. «ез» был самым распространенным устройством для рыбного лова в Русском государстве[144]. «Ез» состоял из нескольких секций («совина пласт») шириной 1—1,5 аршина (71—106 см), представлявших собой два длинных сосновых шеста с оплеткой из ивовых прутьев. Устанавливали «совина пласт», вбивая шесты в дно. В проходах помещали «морды». Если между «мордой» и шестами «ворот» оставалось свободное пространство, то его закрывали заградкой из молодых елок («запус»).
На Печоре и Вычегде для лова рыбы зимой строились заграждения вблизи берега — «березник», печ; «бережник», вв. «Бережник» устанавливался осенью поперек реки, но не во всю ее ширину, а на длину около 15—20 саженей (30—40 м) и состоял из укрепленных с помощью вбитых в дно кольев «пластов» из сосновой дранки, связанной между собой бечевой или лыком. На Печоре «пласты» делали и из крупноячеистой сети (ячея 6‑7,5 см) высотой 2—2,5 аршина (1,4—1,7 м) и шириной 1,5‑1,75 аршина (105—125 см), привязанной на концах к кольям. Заготовленные «пласты» растягивали между сваями заграждения, концы их кольев вбивали в дно, а вверху привязывали к сваям. Ближе к концу «запора» оставляли свободный пролет для установки «морды» или вентеря. В свободном пролете к кольям прикрепляли горло рыболовушки, а ее конец с помощью колышка закрепляли выше по течению. Идущая против течения рыба, встретив заграждение и продвигаясь вдоль него, попадала в «морду» или вентерь. Для того чтобы рыба, увидев рыболовушку, не повернула обратно, ниже по течению против горла делали дополнительное заграждение длиной от 3 до 4 сажень (6‑8 м) в форме угла вершиной вниз по течению[145].
Аналогичное заграждение через всю реку для лова идущей на нерест семги и нельмы носило наименование «забой». «Забои» делались обычно артелью из односельчан или жителей нескольких соседских сел. Во всю ширину реки с лодки с помощью колотушки «нöш» на мелком месте вбивались колья высотой 1,5—2 м, немного наклоненные против течения. Чтобы укрепить колья, у их нижних концов наваливали камни. Над водой колья возвышались около полуметра. На колья вешались «забой пласт» — куски забойной сети, сплетенные из рогожи или бечевы, с ячеей 60—70 мм, привязанные к кольям. Длина «пласта» равнялась расстоянию между кольями (1,5—2 м), устанавливали
138
их, вбивая колья «забой пласт» в дно рядом с кольями заграждения. Вверху колья «пластов» и «забоя» связывали друг с другом.
Применялись «пласты» и другого типа, длиной 10‑45 м. Они представляли собой крупноячеистую сеть, сплетенную из рогожи, которая прикреплялась к двум кольям, имеющим на концах привязанные деревянные кольца, выжженные из ели или согнутые из черемуховых ветвей. На расстоянии 1‑1,2 м для большей прочности «пласта» к нему были прикреплены поперечины из палок диаметром 3—4см. С помощью колец «пласт» закреплялся на кольях «забоя». В воротах «забоя» ставили «морды» и вентеря большого размера устьями в разные стороны, так как семга и нельма нерестятся в разное время, и, когда семга поднимается вверх по реке, нельма уже спускается.
Деревянные рыболовушки — «морды» («гымга») имели у коми повсеместное распространение. Изготавливались они преимущественно из дранки («дзав»), которую получали следующим образом: сосновые чурбаки длиной 40—70 см (иногда больше, в зависимости от длины ловушки) раскалывали по радиусу на несколько частей, затем вымачивали в воде и расщепляли на дранку по годичным кольцам; у полученной четырехугольной в сечении лучины закругляли края. Из прутьев «гымги» делали редко. В качестве перевязочного материала применяли обычно сосновые корни («вуж»), разделенные на две части. На Верхней Печоре для этой цели служили корни кедра. Иногда употреблялась расщепленная черемуховая лоза («сарги»). Для изготовления обручей («гымга кытш») служил можжевельник. Наружный ободок горла «морды» чаще делался квадратной формы, иногда он был прямоугольным, а у «морд» небольшого размера — полукруглым или круглым. Воронка «морды» («гымга чолас») наглухо прикреплялась к конической бочке («гымга эжöд»). Добытая рыба вынималась через незаделанное отверстие в нижней части «морды», закрытое берестяной дверцей («сюмöдюсь»).
На Сысоле и Вашке наряду с «мордами» обычного типа встречались двойные «морды» («вома гымга»), с двумя направленными в противоположные стороны горлами («чобöд»), рыбу из них доставали, снимая одну из воронок. На Вычегде и Печоре достаточно широко применялись «гымги» в виде деревянного каркаса, обтянутого сетью. Воронка у такой «морды» делалась также из сети. Аналогичная конструкция была распространена и у северорусского населения[146].
Диаметр устья и размеры «морд» колебались в достаточно широких пределах. Так, например, для лова мелкой рыбы, шедшей для внутреннего потребления, служили небольшие «гымги» с диаметром устья 40‑70 см, длиной 1‑2 м. Для лова семги в рыболовных заколах устанавливали «морды» длиной 4‑5 м с диаметром устья, достигающим 1,5‑2 м. Большие «морды» поднимали с помощью ворота. Чтобы вынуть добычу из таких «морд», рыбак подплывал к ней на лодке и после поднятия «гымги» во-
139
Изображение

РИС. 48. Гымги на хранении
Изображение

РИС. 49. Гымга, установленная в ручье
140
ротом входил в нее сзади через дверцу, как в клетку, убивал рыбу колотушкой и выбрасывал в лодку[147].
Относительно происхождения коми термина «гымга» единого мнения у лингвистов нет. По мнению авторов «Краткого этимологического словаря коми языка», он является ранним заимствованием из мансийского языка[148]. Венгерский ученый К. Редеи, напротив, относит мансийское «кашка» к заимствованиям из коми языка[149]. В пользу данного утверждения говорит наличие данного термина для обозначения «морд» из ивовых прутьев у марийцев[150].
В Прилузье имелась особая конструкция «морды» под наименованием «пуш». «Пуш» делали из дранки или из рябиновых прутьев, но в отличие от «гымги» данная конструкция изготовлялась без воронки в виде конусообразного мешка. С помощью «пуш» ловили рыбу, когда она спускалась вниз по течению во время спада воды. По мнению лингвистов, данный термин имеет еще допермское происхождение[151].
Из сетных ловушек коми рыбаками широко применялся «ветель» (ср. рус. вентерь, вентель) — ставная рыболовная сеть на обручах. «Ветель» представляет собой сетчатый мешок в виде конуса, связанный вкруговую, с диаметром ячеи 8—20 мм. Наряду с «мордами» рыболовушки подобного типа имели в прошлом чрезвычайно широкое распространение. Заслуживает внимания сделанное Г. М. Буровым предположение, что найденные в I Висском торфянике деревянные обручи с отверстиями для привязывания сети могли принадлежать к сетным ловушкам типа «ветель»[152].
Наиболее распространен у коми был «ветель» небольшого размера, длиной до 1,5 м, и диаметром входного отверстия 35—55 см. «Ветель» большего размера применяли на Печоре для ловли семги. В зависимости от размера «ветеля» находилось и количество обручей, к которым прикреплялся сетчатый мешок. Обычно их было не более пяти штук. Обручи гнули из можжевельника. В воде «ветель» устанавливали с помощью колышков, одним из которых («ветель сой пу») прикрепляли ко дну глухой конец («хвост»), а двумя другими («ветель пель майöг») —сетчатые крылья («борднöс»). При установке «ветель» одно из крыльев располагалось параллельно берегу, а другое — поперек реки. На Вашке применяли и «ветель» с одним крылом, прикрепленным посередине входного отверстия; такой «ветель» ставили обычно в спокойной воде (в курьях, старицах, на озерах).
Рыбаками Вычегды и Сысолы для лова рыбы зимой применялась рыболовушка оригинальной конструкции — «йи гымга» («ледяная «морда»). Во льду вырубался перевернутый конус с усеченной вершиной, несколько выше нижней кромки льда. Затем в вершине конуса осторожно прорубалось сквозное отверстие, через которое в «йи гымга» вместе с водой попадала, спасаясь от замора, рыба и оставалась в круговой канавке, вырубленной вокруг основания конуса. Затем рыбу вычерпывали с помощью сака.
141
Этот способ был известен и русскому населению Архангельского у.[153]
Если у коренного населения Сибири в отличие от запорного рыболовства промысел рыбы с помощью сетей был развит мало вплоть до знакомства с русскими, то у лесо-таежного населения Восточной Европы сетные орудия появились с незапамятной древности. Как свидетельствуют последние исследования советских авторов, у большинства сибирских народов названия сетей происходят от обозначений плетеных ловушек для запорного рыболовства[154], что убедительно доказывает их позднее распространение. Правда, у отдельных сибирских народов — хантов[155], манси[156], озерных эвенков[157], камчадалов[158] — было зафиксировано изготовление сетей для лова рыбы из крапивного волокна, но в целом данное явление для аборигенов Сибири не было характерно.
На территории Коми края рыболовные сети появились еще в мезолите, о чем свидетельствует найденный в I Висском торфянике кусок сети, сплетенной из двупрядной веревки, свитой из корешков и листьев осоки. Эта сеть предназначалась для лова крупной рыбы (размер ячеи 50 X 50 мм) и была связана шкотовым (рыбацким или косым) узлом, которым вяжут и современные сети[159]. Таким же узлом была связана сеть из волокна липовой коры или крапивы, найденная в неолитическом торфянике на западном побережье Ладоги[160].
Практически не изменились со временем и орудия для вязания сетей, о чем свидетельствуют найденные археологами костяная игла для плетения сетей (Пожегдин II, Гляденово, II в. до н. э.—III в. н. э.) и деревянная пластинка для получения ячей одинакового размера при вязке сетей (II Висский торфяник, Ванвиздино, IV—VIII в. н. э.)[161]. Вплоть до появления уже в советское время сетей фабричного производства игла («рöж»), изготовленная из дерева или кости, и деревянная дощечка («таб») оставались необходимым инструментом каждого коми рыбака.
Вязание сетей производилось повсеместно самими промысловиками и членами их семей. Нитки из конопли или льна также пряли обычно сами. Лен и конопля были покупными, хотя частично потребность в них и удовлетворяли выращиванием в своем хозяйстве. В прошлом в качестве заменителя конопли, видимо, использовалась крапива. В ижемском диалекте крапиву часто называли «дикей пыш» — дикая конопля[162]. Во второй половине прошлого века, по данным Н. Ермилова, крапиву вместо конопли при вязании сетей употреблял крестьянин Петр Семенов, живущий в с. Болбан (Петрунь) вверх по р. Усе[163].
По сведениям, полученным от информаторов, на р. Усе рыболовные сети из крапивы изготавливали еще недавно, в разруху после гражданской войны. «Дикей пыш» собирали осенью в лесу, сушили, а потом мочили несколько недель в озерках и опять высушивали. Затем крапиву мяли на деревянной мялке, вычесы-
142
Изображение

РИС. 50. Инструменты для вязания сетей («таб и рöж»).

Изображение
РИС. 51. Рыбак за вязанием сети
143
вали и делали пряжу и нитки[164]. Данная технология изготовления крапивной пряжи практически полностью совпадает с принятой раньше у манси[165]. На остальной территории коми использование крапивного волокна не зафиксировано. По всей видимости, в данном случае речь идет о «вторичной», регенерированной форме культуры (по определению К. В. Чистова), т. е. явлении уже изживавшемся, но под влиянием каких-либо факторов (в данном случае непроизрастания в суровых условиях севера конопли и слабых торговых связей с южными районами) восстановленном в новых условиях[166].
Вязали сети большей частью зимой, в свободное от других работ время. Производительность труда пряхи была около 1 фунта пряжи в день. Количество изготавливаемой сети зависело от размера ячеи, в среднем за день выплеталось уловного невода около 1 сажени (2,13 м), семужьего невода с крупной ячеей около 2,5 саженей (5,3 м), ботальной сети — трехстенки — около 0,5 саженей (1 м). Рабочий день равнялся 10—16 часам. На 20 саженей семужьего невода (обычный пай в семужьей артели) шло около 1 пуда 10 фунтов конопли, 30 фунтов мочала и 25 саженей веревки; на 20 саженей уловного невода — 1 пуд конопли, 25 фунтов мочала и 12 саженей веревки. Затрата времени была около 60 рабочих дней[167].
Невод («тыв») был наиболее распространенным сетным орудием лова рыбы у коми. Небольшой невод имелся почти в каждом хозяйстве, им ловили семьями. На больших реках применялись невода большого размера, сшитые из нескольких маленьких. На Средней Печоре невода для осеннего лова семги достигали 900 м, невода для лова весной — 150—200 м. На Верхней Печоре длина невода обычно не превышала 100—150 м. Такие невода сшивали из сетей длиной около 20 м («дель»), ловили ими артелями. Ширина неводов была различной, обычно от 1 сажени (верховые невода) до 20 саженей (низовые). Размер ячеи зависел от назначения невода: для лова семги применялись длинные (150-350 м), крупноячеистые (50—60 мм, в матице 35 мм); для омуля — длиной 150—250 м и ячеей 45—50 мм; для белой рыбы ‑ 100—150 м и ячеей 20 мм. Мелкие невода длиной 10—15 саженей (до 30 м) делались обычно с мотней, крупные часто бывали без мотни, с одинаковыми на всем протяжении сети размерами ячеи. Основной причиной отсутствия мотни в крупных неводах было то, что их, как правило, сшивали из отдельных частей.
Техника лова рыбы неводом была следующая. В зависимости от его величины два—четыре человека оставались на берегу с веревками, привязанными к неводу за один конец, а другим прикрепленными к шесту («тыв кляч»), трое или четверо сидели на веслах в лодке большого размера — «неводнике» и двое забрасывали сеть в воду. После заброса невода лодка некоторое время двигалась вниз по реке, а затем поворачивала к берегу. Если оставались свободные люди, то кто-нибудь со второй лодки мень-
144
шего размера занимался «ботанием», вспугивая рыбу ударами шеста по воде. Когда место для лова не было заранее вычищено, то за лодкой с неводом иногда плыла еще одна — с «отдевальщиком», который «укрюком» отдевал сеть при зацепах. Попавшую в невод крупную рыбу при вытаскивании убивали с помощью «вачер» — рукояти длиной около 1 м с укрепленными на концах тремя — четырьмя металлическими остриями — жалами.
Зимой применялся лов неводом подо льдом. Для этой цели во всю его длину на реках, широких заливах и курьях прорубали поперек их лед в нескольких местах на расстоянии длины шестов у невода. Сеть спускали в первую прорубь, дальнюю от берега, и протаскивали шесты от невода подо льдом до следующей. Таким образом, в конце концов доходили до берега, вблизи которого была прорублена большая прорубь, чтобы вытащить невод с подавшей в него рыбой[168].
Женщинами и детьми практиковался лов рыбьей мелочи с помощью холстяных неводов из домотканой редины длиной 12— 15 м и высотой не более 2 м. Верхние и нижние подборы связывали и привязывали к палкам у самой сети. Ловили вдвоем: один человек оставался на берегу, а другой заходил по грудь в воду и, протащив сеть некоторое расстояние, шел к берегу. На Верхней Печоре и Средней Вычегде холстяные невода назывались «недотка». Данный термин, видимо, пришел из русского языка. У русского населения Вологодской губ. недоткой также называлась холстяная сеть[169]. На Удоре употреблялся термин «ёс дöра» («ёс» — мальки, «дöра» — холст), а на Выми—«ёс тыы» (мальковый невод). Из тягловых орудий лова наряду с неводом у коми широко применялся бредень («кöвтым»). Его вязали из более толстых ниток, чем невод, ловили «кöвтым» обычно семьями.
На Выми и Нижней Вычегде при лове рыбы сшитым неводом большого размера, не имеющим мотни, применяли вспомогательную сеть — одностенку, сшитую в виде мешка, с диаметром входного отверстия до 4 м («сырп»). К нижнему краю входного отверстия в «сырп» прикреплялись три грузила, а к обоим углам верхнего края — две веревки. Техника лова рыбы с помощью «сырп» была следующая: две лодки, по одной с каждого края, сплавляли невод по реке, в третьей лодке вслед за неводом плыл «отдевальщик»; ниже по течению с двух лодок устанавливался с помощью двух шестов «сырп» отверстием против течения; чтобы входное отверстие не складывалось, верхний край его подтягивали веревками. Когда невод приближался к «сырп», то его доставали и вынимали попавшую рыбу, а затем снова устанавливали в 40-50 м ниже по течению. При ловле неводом с мотней «сырп» не требовался. Кроме того, с помощью «сырп» на Выми ловили крупную рыбу: семгу, хариуса и т. д. В этом случае «сырп» использовали как обычную плавную сеть.
Этимология данного слова представляет существенный интерес. У родственных коми народов название «сырп» в значении «сеть» зафиксировано у манси. К. Редеи относит его к заимство-
145
ваниям из коми языка[170]. По мнению В. И. Васильева, «кошелеобразная сетная ловушка ‑ «сырп» — воспринята манси от исчезнувшего ныне финского (или финно-угорского) народа, с которым они соседили в I тысячелетии н. э. где-то в верховьях Печоры»[171]. Помимо коми и манси, аналогичное по конструкции и способу применения сетное орудие лова под тем же названием «сырп» было в употреблении у населения Среднего Урала (Соликамский у. Пермской губ.) в середине прошлого века[172].
Таким образом, «сырп» локализуется на довольно узкой территории; в остальных местах как данная конструкция, так и данный термин исследователями не отмечались. Исключение представляет удорское «ciрп» (одно из названий холщового невода), но в данном случае речь идет о совершенно другом типе сетных орудий. Близкую аналогию термину «сырп» можно увидеть в вологодской «сурпа», которая представляла собой длинный мешок, сплетенный из ивовых прутьев. «Сурпа», так же как и морда, ставилась в воротах «запоров», но в отличие от последней имела отверстие без воронки[173]. «Сурпа» — плетеная корзина с четырехугольным устьем и постепенно суживающимся глухим задом была известна также русским рыбакам в Енисейском округе[174]. Несмотря на то что «сырп» и «сурпа» изготавливались из разных материалов, они были несколько схожи по конструкции. Присоединяясь к заключению В. И. Васильева, есть основание предположить, что данная конструкция рыболовного орудия и данный термин были изобретением автохтонного населения, вошедшего позднее в состав северорусского и коми народов.
Печорские рыбаки практиковали лов семги, нельмы, омуля и зельди плавной сетью — «плавун». «Плавун» представлял собой одностенную двухтетивную сеть длиной не менее 120—130 м. На средней Печоре — более 200 м и высотой до 4,5 м. Размер ячеи у «плавуна» на семгу равнялся 55—75 мм, на омуля-45—50 мм, на зельдь —20—22 мм. Поплавки по сравнению с неводом прикреплялись большего размера, а грузила были легче, но достаточно тяжелые, чтобы низ сети шел ко дну. Один из концов «плавуна» — «пель» (ухо) привязывался к поплавку большого размера («мата пань»), который представлял собой отрезок доски длиной до 1,5 м со вставленным в отверстие крюком для привязывания веревки от сети. Иногда «мата пань» делали из двух крестообразно скрепленных деревянных брусков, через середину которых проходила палка для привязывания веревки от «ушей»[175]. Лодка с «плавуном» выезжала на середину реки, к началу тони, где из нее выбрасывали конец сети с поплавком. Затем лодку направляли поперек реки и выбрасывали весь «плавун», оставляя в лодке лишь второй конец сети[176]. После выброса «плавуна» лодка сплавлялась без помощи весел вниз по течению 1—2 км, затем сеть начинали вытаскивать. Для лова плавной сетью было достаточно трех-четырех человек, ловили ее обычно осенью начиная с конца августа.
146
Изображение

РИС. 52. «Сырп»
Изображение

РИС. 53. Лоток для сбора сети («саран»)
147
Ботальная сеть («ботала», уд.; «ботан», вв. печ. сс.; «трегубеч», скр.; «ботан кулöм», вс.) применялась коми рыбаками для лова рыбы в тихих местах: заводях, курьях, озерах. «Ботан» состояла из трех соединенных вместе сетей. Одна из них, помещавшаяся в середине, была крупноячеистой сетью с ячеей до 100 мм, две других — мелкоячеистыми с ячеей около 25 мм. Высота крупноячеистой редко не превышала 1,5 м, мелкоячеистое полотно делалось выше на полметра. Сети с крупной и мелкой ячеей соединяли, крупноячеистую — внатяг, мелкоячеистые ‑ свободно. Рыбу в сеть загоняли с помощью бота («бурскан»). Делали его из тонкого дерева с естественным утолщением на конце, в котором выдалбливалась воронка, или составным из двух частей: ручка и выдолбленная изнутри воронка. Этимология слова «ботала», «ботан» достаточно не изучена. М. П. Веске связывал их происхождение с глаголом «бить, колотить»: коми «будкодчыны», «быткыны», эрзя «ботамс», сев.-хант. «поткальэм»[177].
Название широко распространенной у коми ставной сети «кулом» восходит к еще допермской общности, ср. ф. «kalin» «kalime» — часть невода, манс. «kulp» — сеть, хант. «kaiew» ‑ сеть, венг. «halo» — сеть[178]. «Кулöм» представляла собой связанную из тонкой нити сеть длиной до 25 м и высотой около 2,5 м с ячеей 20—45 мм. С более крупной ячеей были сети для лова лещей и карасей. Концы «кулом» привязывали к палкам (обычно из сухой молодой пихты). Лов «кулом» более практиковался в весеннее половодье, во время нереста плотвы. Лучшими местами для установки считались молодые поросли хвойных деревьев, залитые водой. Рыбу вынимали, поднимая сеть, после чего ее опять ставили на место.
Грузила для сетей у коми изготавливались из обожженной глины и камней, зашитых в бересту или холщовую тряпочку. Глиняные грузила «из» (камень) предназначались в основном для ставных сетей: «кулöм», «ботала» и холстяных неводов «ciрп», «недотка». Изготавливались они различной формы: цилиндрические, яйцевидные, дисковидные и т. п. В глину для прочности добавляли иногда мелкорубленый свинец. Перед обжигом, чтобы глина не трескалась, «из» смачивали слюной, а для получения глазури — олифой. Наряду с глиняными грузилами для этих сетей использовались и сшитые из холста мешочки, наполненные мелким гравием, или зашитые в тряпочку небольшие камни. Грузила для «ботала» часто делали в виде длинного узкого мешочка из холста, наполненного гравием и мелкими камнями. На Мезени (в Глотове, Мучкасе, Чернутьево) для «кулöм» и на Выми для «сырп» применяли грузила, сверленные из камня с помощью специального приспособления «из рузьöдан» (разновидность лучкового сверла). Подростков специально посылали собирать подходящие для сверления камни — голыши. Такие же по типу грузила были обнаружены археологами в торфянике Вис I и в стоянках у с. Чернутьево на Удоре и на р. Шугор[179]. Для неводов («тыв») и для плавных сетей («плавун»), как правило,
148
Изображение

РИС. 54. Глиняные грузила на «кулöм»

Изображение
РИС. 55. Сборные поплавки

в качестве грузил использовались зашитые с помощью кедровых или сосновых корней в бересту камни («кибас», «кебед», иж.). Грузила такого типа применялись в прошлом по всей северной полосе Европейской России под тем же названием. В коми язык данный термин, видимо, попал от русского населения, которое,
149
в свою очередь, заимствовало его из прибалтийско-финских языков (ср. фин. «kives» —грузило сети)[180].
Поплавки для невода и плавных сетей делались из дерева ‑ плоские, прямоугольной, полукруглой или ромбовидной формы. Для большего удобства при постановке и складывании невода деревянные поплавки («таб») часто делали собирающимися на деревянную ось. Процесс изготовления «таб» был следующим: из елового чурбачка накалывались дощечки толщиной 7—10 мм размером 15‑18 X 7,5‑10,5 см; из них вырезались отдельные поплавки в форме полукруга или сегмента. С края у ровной стороны прорезалось два отверстия для прикрепления к верхней подборе сети, а в центре — отверстие большего диаметра, которым поплавки надевались на деревянную ось («таб бедь») длиной около 30 см, имеющую рукоять в 10—12 см. Чтобы поставить сеть, ось вынимали. При складывании на хранение сеть собирали, надевая поплавок за поплавком на «таб бедь», привязанную короткой веревкой к концу верхней подборы сети. У ставных сетей поплавки обычно делали из берестяных трубочек, которые изготовляли, опуская кусочки бересты прямоугольной формы в кипящую воду, такие поплавки носили название «тюкöд», скр.; «дзав», нв. уд.; «пару», «паруль», «пöру», вв.
У населения Вычегодского бассейна было известно сетное подъемное орудие лова рыбы «помча». В дно реки вбивался столб с развилкой или прямоугольным вырезом на вершине, в котором закреплялся длинный шест. В целом конструкция напоминала колодезный журавль. На один конец рычага подвешивался груз, а к другому при помощи трех—четырех веревок прикреплялась провисающая вниз сетка на четырехугольном деревянном каркасе (иногда обруче). Деревянная рамка-каркас (или обруч) была либо одна (только вверху), либо их было две — вторая внизу сетки. Несколько выше по течению устраивался небольшой закол из елок. На дно сетки клали приманку (хлеб, отруби) и, опустив ее в заводь, образующуюся за заколом, закрепляли рычаг в этом положении, привязав к стойке веревку от опущенного конца. Рыбу привлекали не только приманка, но и личинки, которые развивались из яиц, отложенных насекомыми на кусты заграждения[181]. Для осмотра «помчи» подъезжали на лодке. «Помча» широко применялась на Средней и Нижней Вычегде и Выми, особенно ниже с. Усть-Кулом. У русского населения Вологодской губ. она была распространена под таким же названием[182], что может свидетельствовать о направлении ее распространения.
Для лова рыбы во время весеннего половодья в небольших водоемах и в период зимнего замора из прорубей широко применялся «сак» — сетчатый мешок из редкой ткани на черемуховом обруче диаметром 50—65 см, приделанный к длинному шесту. Преимущественно «сак» служил для лова мелкой рыбы. Ловили им, положив в «сак» приманку — кусочек хлеба. Подобное орудие для лова рыбы существовало у карел[183], марийцев[184], башкир[185] и других народов лесной зоны.
150

Изображение
РИС. 56. Сетные поплавки и грузила:
1, 2, 3, 6 — дерево; 4, 5 — береста; 7 — камень в бересте; 9, 11, 12 — обожженная глина;
8 — гравий и 10 — камень, обшитые холстинкой

Использование рыболовных крючков и острог коми рыбаками имеет давние традиции. Они были обнаружены при раскопках средневековых вымско-вычегодских памятников[186]. Ловля рыбы удочкой («вугыр») была у коми распространена повсеместно, но занимались ей ввиду малой продуктивности в основном дети. Взрослые чаще ловили «дорожкой» (кыснан), пред-
151

Изображение
РИС. 57. Помча на Вычегде (начало XX в.)
Изображение

РИС. 58. Дорожка («кыснан»)

ставлявшей собой длинную леску, намотанную на деревянную рамку, которая вращалась на оси с рукоятью. На конце лески были прикреплены блесна — рыбка из свинца или олова и крючок. Размотанная леска с блесной спускались за борт движущейся лодки. Другой конец лески держали в зубах, чтобы почувствовать поклев. Происхождение названия данного орудия связано с общепермским термином «kus» — тащить, тянуть[187]. Близкое с коми наименование дорожки было зафиксировано у обских угров. По мнению К. Редеи, мансийское «kiskän, kaskan» было заимствовано из коми языка[188].
Для лова щук и налимов широко был распространен ставной крючок «октым». Данное орудие состояло из длинной палки с заостренным концом, которым она втыкалась в дно водоема, и привязанной к верхнему концу палки бечевы длиной до 1,5 м с крупным самокованым крючком. На крючок помещалась нажива из мелкой рыбы (плотвы или ельца). Зимой «октым» устанавливали в прорубях, круглых диаметром до 18 см (0,25 арш.) или в узких и длинных (до 6 м), прорубленных вдоль реки. В последнем случае «октым» привязывали к шестам, положенным поперек проруби. На Средней Печоре отдельные хозяйства устанавливали зимой до 300 ставных крючков[189]. У ижемских
152
коми крючки для «октым» часто изготавливали из дерева, употребляя для этой цели развилки сухих березовых и еловых веток[190]. Такие же ставные крючки, изготовленные из дерева, в прошлом были известны и другим народам Европейского Севера[191].
Широко практиковался лов рыбы переметом (подольник, продольник). Ловили им только в реках. «Продольник» представлял собой бечеву длиной около 30 м, к которой на коротких поводках в 25‑30 см на расстоянии 1,5‑2 м привязывались железные крючки. Одним концом бечева с крючками привязывалась к палке, которая втыкалась в землю, а другой конец с привязанным камнем забрасывали в воду. Ловили «продольником» и зимой и летом. На Вычегде для ловли стерляди использовалась крючковая снасть — «самолов», представляющая собой длинную веревку, один конец которой погружался с камнем в воду, а другой, привязанный к сухой палке, плавал на поверхности. К веревке на расстоянии около 1 м на коротких поводах привязывались крючки без наживы. Чтобы крючки держались прямо, к веревке через 50—35 см друг от друга привязывали берестяные поплавки.
Лучение рыбы («кыбöм») применяли больше по маленьким рекам, в старицах и озерах, так как для лучения нужна спокойная вода. Этим видом добычи рыбы часто занимались осенью, во время охоты в промысловом угодье. Острога («азьлас») была самокованая с 5—6—8 и более зубьями, с жалами, направленными к центру. Огонь разводили в «козе» — железной подставке из прутьев или полос, установленной на носу лодки. Смолье для «козы» делали из щепы смолистого пня. На Верхней Печоре чаще использовали свертки бересты («сьюмöд трубашка»). Так как железо представляло в прошлом значительную ценность, то довольно часто из него изготавливали лишь зубья остроги, а все остальное делали из дерева. Иногда в качестве самостоятельного орудия использовался железный крючок с деревянной ручкой, обычно применявшийся для вытаскивания крупной рыбы из снастей. А. Хямяляйнен посвятил этому орудию отдельную статью, в которой отмечает его широкое распространение у большинства финно-угорских народов: финнов, саамов, венгров, обских угров и др.[192]
Из прочих распространенных способов добычи рыбы следует отметить «начкисьнi»—глушение рыбы подо льдом осенью и в начале зимы, пока лед еще чистый и прозрачный. Глушили обычно ночью при освещении лучиной. По льду ударяли деревянным молотом или обухом топора. Затем лед прорубали и доставали оглушенную рыбу.
К вспомогательным орудиям рыболовного промысла у коми принадлежали пешни для прорубания льда («пыридз») и «водяные топоры» («вачер») для обрубания под водой кустов и сучьев, захламляющих дно водоема. «Вачер» представлял собой наконечник с прямым плоским лезвием на длинной деревянной рукояти.
Коллективные способы лова рыбы. Рыболовецкие артели. Лов рыбы неводами большого размера, позволявшими перекрывать
153
Изображение

РИС. 59. Орудия лова и рыболовное снаряжение:
1 — пешня («пыридз»); 2 — орудие для обрубания сучьев под водой («вачер»); 3 — ботало («бурскан»); 4 — колотушка («нöш»); 5 — крюк для вынимания рыбы из сетей; 6 — «водяной топор» для крупной рыбы; 7 — острога с деревянной основой; 8 — острога («азьлас»); 9 — вешала для сетей

полностью даже такие реки, как Печора в среднем течении, был намного производительнее, чем лов небольшими сетями. В то же время изготовление сетей значительной длины, помимо большой затраты рабочего времени, требовало существенных финансовых издержек. Так, например, на невод в 300 саженей (630 м) уходило конопли и веревки на сумму около 80 руб., а на «плавун» в 200 саженей (420 м) — 57 руб.[193] Кроме того, необходимое количество рабочих рук для ловли «плавуном», а тем более неводом могло поставить редкое хозяйство. Указанные факторы были основной причиной широкого распространения у коми се-
154
зонных объединений для совместного лова рыбы. Особенно распространено артельное рыболовство было на Средней Печоре.
Артели составлялись в большинстве случаев из односельчан или жителей соседних селений. Численность артелей зависела как от размеров сети, так и от времени лова. Артели для весенне-летнего лова белой рыбы (сиг, хариус, щука, окунь, язь, сорога и т. д.) обычно состояли из 4-8 участников, для осенней добычи семги, нельмы и сига объединялось до 16 человек (чаще 12—13 человек). Нередко в состав артели входили и женщины. Так, например, по данным С. В. Мартынова, на Средней Печоре в 30 обследованных белорыбных артелях на 138 мужчин приходилось 23 женщины, а при осеннем лове в 34 артелях насчитывалось 250 мужчин и 127 женщин[194]. Иногда в артели принимались и подростки. При составлении артели ее участники договаривались о размере пая, т. е. какое количество снасти, продуктов питания и соли для посола рыбы («дели») должен внести каждый член артели. Если хозяин «дели» не мог участвовать в лове рыбы, то практиковался наем работника за часть пая. Довольно часто без пая в «дели» принимали в артель при нехватке рабочих рук. Добытую рыбу засаливали на месте лова, а после его окончания производился раздел. Не внесшие своей доли в артельный невод, как правило, получали так называемый третий пай — «коймöд пай» («сюа пай», печ.; «перка пай», уд. вым.): весь улов делили на две части, одна из которых делилась только между «дольщиками», а другая половина улова подлежала разделу между всеми участниками, включая и не вносивших долю невода. Неполный пай был равен половине обычного, кроме того, наемный работник питался за счет артели.
В. Н. Белицер выделила у коми артели с наемными рабочими в особый тип по принципу организации артели: артель обычного типа, созданная на добровольных и равных началах, и артель из наемных рабочих[195]. На наш взгляд, подобное разделение коми рыбацких артелей неправомерно. Прежде всего отметим, что артели, состоящие полностью из наемных рабочих, у коми не практиковались. Они были характерны лишь для русского населения Нижней Печоры. Так, например, в 30 артелях для весеннего и летнего лова, обследованных С. В. Мартыновым в начале века на Средней Печоре, из 161 участника лишь 13 принадлежали к наемным рабочим: в семи артелях было по одному наемному рабочему, в одной — два, и в одной — четыре. В 34 артелях для осеннего лова на 387 артельщиков приходилось 27 наемных рабочих: в 19 артелях — по одному и в четырех — по два[196]. В абсолютном большинстве артелей, использовавших труд наемных рабочих, число последних не превышало двух человек, т. е. принцип равноправия в целом для артели не нарушался.
Во главе рыбацких артелей стоял «хозяин», которому обычно принадлежала лодка большого размера — «неводник», кроме того, он, помимо доли в неводе, должен был позаботиться об изготовлении мотни для сшитой из «делей» сети. Он являлся руководи-
155
телем ловли и вместе с тем хранителем обрядовых традиций[197]. Какое-либо добавочное вознаграждение хозяин артели, как правило, не получал, хотя иногда ему выделялось еще, помимо пая, некоторое количество рыбы[198]. Иногда артель делилась на две части, работающие посменно, по дню каждая. Во время отдыха чинили и сушили снасти. Такое деление практиковалось чаще при лове «плавуном» и реже ‑ при лове неводом, так как на обслуживание «плавуна» требуется 3‑4 человека, а на невод – 6‑9 человек[199]. В небольших деревнях на Мезени и Вашке на всю деревню иногда имелся лишь один большой невод, находившийся в общем пользовании. Им ловили в ближайших озерах и делили потом улов по числу всех душ в деревне или по числу участвовавших в лове.
Строительство запорных сооружений на больших реках также требовало как значительного числа рабочих рук, так и существенных затрат на сооружение «забой пласт» — отдельных щитов с крупноячеистой сетью, которыми перекрывали реку. Обычно «забой» строился вблизи селения, и в его сооружении участвовали все желающие. Работа по перекрытию реки «забоем» состояла в подвозке и вбивании кольев, установке «забой пласт», а в проходах — «морд» и вентерей. Из участвовавших в сооружении закола составлялась артель, между членами которой равномерно распределялись обязанности дежурства над ловушками и их проверки[200]. Количество членов артели было различным. На Верхней Печоре для добычи семги с помощью «забоя» нередко объединялось до 20 и более человек, иногда даже из различных близлежащих селений. Так, например, совместно сооружали «забой» для лова семги рыбаки из Покчи, Скаляпа, Кодача и Петрушино. Практиковался лов семги «забоями» и на нерестовых притоках Печоры: реках Шугор, Подчерем и Илыч. На Шугоре, где в конце прошлого века побывал писатель Ф. А. Арсеньев, добыча рыбы с помощью закола выглядела следующим образом. Две артели по 12 человек каждая (5 мужчин и 7 женщин), поднявшись несколько вверх по реке, совместно приступили к сооружению «забоя». Вбив сваи в дно реки и установив «забой пласт» из дранок, перевитых мочальными веревками на примыкающих к берегу участках закола, рыбаки перегородили оставшийся свободным участок редкой сетью с тяжелыми грузилами на нижней тетиве, лежащими на самом дне. В проходах были установлены «морды» до 7 арш. (5 м) длиной и до 3 арш. (2,1 м) высотой. После укрепления закола с 15 июля артели стали подниматься вверх по реке до главных притоков Шугора, по которым они двигались вверх до лесных заломов. У закола остались сторожевые рыбаки, которые следили за его исправностью и за ходом лова в «морды», поднимая их с помощью ворота. Артели, поднявшиеся по притокам, с условленного дня начинали неводный лов рыбы с договоренностью встретиться в условленный день в известном месте на Шугоре. Продвигаясь вниз по притокам, артельщики, вылавливая часть рыбы, сгоняли основную массу вниз в
156
Шугор. После соединения артелей на Шугоре они совместными усилиями продолжали гнать рыбу вниз к «забою». При таком лове все, что не попадало в невода, попадало в «морды», установленные в «забое»[201]. В с. Колве существовал артельный лов налимов. Два раза в год, весной после вскрытия и осенью, как только станет лед на р. Колве, ее перегораживали «забоем». Все рыбаки, сооружавшие закол и изготовлявшие «гымги», принимали участие в лове и затем поровну делили улов[202].
Обработка и использование продуктов промысла. <…>
157
<...>
Почти вся рыба, предназначенная для рыночного сбыта, заготавливалась впрок засолом. Засол производился либо на местах лова, либо рыба доставлялась в селение и засаливалась там.
158
Семгу, нельму, зельдь, хариусов, сигов и налимов засаливали отдельно, прочую рыбу обычно не сортировали и засаливали все породы вместе. Пойманную рыбу в тот же день подвергали первичной обработке, для чего ее очищали от внутренностей, промывали и в таком виде оставляли на 10—12 часов для просушки. Потом, сделав несколько надрезов с внутренней стороны, рыбу посыпали солью, особенно тщательно просаливая жабры и внутреннюю полость[210]. Засаливали прямо «в посуде», т. е. в бочках. Для семги употреблялись бочки вместимостью 18 пуд., высотой 1 арш. 1 верш. (75 см), диаметром 1 арш. (71 см); для остальной рыбы — «мезенки» на 10 пуд., высотой 14,5 верш. (64,5 см), диаметром 13,5 верш. (60 см) и «баклашки» емкостью 6 пуд., высотой 11 верш. (48,8 см), диаметром 10 верш. (44,4 см). Были «баклашки» и меньшего размера — на 5 пуд., высотой 10 верш. (44,4 см) и диаметром 9 верш. (40 см). Изготовлением бочек занимались мастера, особенно развито бочарное производство было в селах Красноборск, Брыкаланск, Пжма и в д. Усть-Волосница[211]. Бочки с засоленной рыбой держали в прохладном месте или закапывали в землю. Часто для хранения использовали холодные карстовые источники — «кöдзыв шор»[212]. При индивидуальном промысле вдали от поселения бочки изготавливали на месте лова. Клепки для них делались из сосны, обручи — из ивы и черемухи.
Расход соли при засолке рыбы обусловливался длительностью хранения. Рыба, предназначенная для быстрого использования, засаливалась из расчета около 10 кг соли на 100 кг рыбы, на продажу — 12 кг на 100 кг и для длительного хранения — 20 кг на 100 кг рыбы. Очень популярна у коми была малосоленая рыба со специфическим вкусом и резким характерным запахом, известная в литературе как «печорский засол». Для ее приготовления слабосоленую рыбу (4—7 кг соли на 100 кг рыбы) на несколько дней оставляли в тепле. В теплую погоду бочки с рыбой оставляли на солнце, при холодной ставили на печь до тех пор, пока рыба не скисала. От срока нахождения в тепле зависела степень размягчения рыбы. Слегка сквашенная рыба «с душком» сохраняла свою форму и подавалась на стол в виде закусок или ее употребляли для начинки рыбных пирогов («черинянь»). При более сильном квашении рыба становилась совершенно мягкой, кости ее легко отделялись от мяса и было достаточно слегка потянуть за хвост, чтобы вытащить весь скелет. Такую рыбу разминали ложками в мисках с холодной водой и ели ложками. При максимальной степени разжижения рыбу «печорского засола» разливали по лоткам, ставили на стол первым блюдом и ели с хлебом[213]. Рыба «с душком» в конце XIX —начале XX в. высоко ценилась также у саамов[214] и северных карел, которые зачастую предпочитали ее рыбе, только что пойманной[215].
Для внутреннего потребления часто заготавливали сушеную рыбу. Рыбу, выпотрошив и немного подсолив, помещали на ночь
159
в печь в вольный жар, чтобы она не особенно пересыхала. Сушеную рыбу потом варили или, размочив в горячей воде, употребляли для начинки пирогов[216]. Сушеную рыбу («косьтöм чери») брали с собой на сенокос и в дорогу. Крупную белую рыбу (в основном щук), пойманную весной, заготавливали впрок провяливая на солнце. Для этого ее распластывали со спины, распяливали поперечными палочками и раскладывали или подвешивали в месте, открытом солнечным лучам и хорошо проветриваемом. Если рыбу вялили на месте добычи, то для доставки домой ее клали на три-четыре тонкие жердочки, рядами, один на другой, «колодцем», на верхний ряд снова накладывали три-четыре жердочки и связывали их концы с концами нижних жердей. Получались компактные, удобные для переноски связки весом около полупуда каждая[217]. Зимой рыбу привозили и хранили замороженной. Ее складывали в деревянное корытце («вор») или в берестяной «чуман» и заливали на морозе водой. Получался монолитный, удобный для доставки и хранения пласт.
Из наиболее популярных рыбных блюд у коми следует отметить рыбные пироги («черинянь»), для приготовления которых рыба, выпотрошенная, но не очищенная от чешуи, целиком запекалась в тесте. «Черинянь» подавали на стол и в будние дни, и в праздники: на свадьбах, поминках и пр. Как и у коми, рыбные пироги занимали видное место в традиционной пище у карел[218]. Рыбу в пирогах в целом виде, а не кусками запекали также марийцы[219]. Из свежей рыбы, а иногда и сушеной варили уху («черива» или «юква»). Мальки («ар», «ёс»), которые в большом количестве добывались холстяными неводами, шли на приготовление супа, их жарили, сушили, а в соленом виде они считались лакомой закуской. На Удоре деликатесным считалось рыбное блюдо «чоля». С кишок крупной рыбы (щука, язь) очищали внутренний жир, протягивая их под лезвием ножа на дощечке. Затем его смешивали с икрой и молоками и засаливали как рыбу. Не менее популярен у удорцев был рыбный пирог с начинкой из молоки и печени («нека» — «муска курник»). Из рыбьих внутренностей варили рыбий жир («чери вый»), который шел как для приготовления пищи, так и для освещения. Для получения «чери вый» рыбьи внутренности нагревали в котле с небольшим количеством воды, не доводя до кипения. Вытопленный жир снимали с поверхности воды ложкой и сливали в предназначенную для него посуду. На Печоре из чешуи крупной рыбы варили «чери лем» — рыбий клей, который использовался, в частности, для подклейки камусной обшивки лыж.
Оценивая значение продуктов охотничьего и рыболовного промыслов в жизни народа коми, необходимо отметить следующее: несмотря на превалирование товарной направленности добывающих промыслов, нельзя оставлять без внимания их высокого значения в традиционном быту. В частности, продукция охоты, шедшая для внутреннего потребления, позволяла в значительной мере разнообразить скудный рацион коми крестьянина. Рыба же
160
представляла собой одну из основ питания, не случайно бывший в середине прошлого столетия с обследованием в Коми крае штабс-капитан Услар отметил: «Зыряне круглый год питаются одною рыбой, и всякая другая пища остается у них как бы только добавочною»[220].
161
За ВДВ...
Аватара пользователя
admin
Администратор
 
Сообщения: 5386
Зарегистрирован: 19 сен 2013, 19:36

Re: Охотники и рыболовы во второй половине XIX - начале XX в

Сообщение admin » 19 апр 2014, 14:51

[130] Нат С. Леса и воды Печорского края Вологодской губернии. — Лесной журнал. СПб., 1915, ч. 5, с. 797.
[131] Мельников С. Е. Селение Синдор и озеро того же имени в Яренском уезде. — Вологодские губернские ведомости, 1853, № 24.
[132] Буров Г. М. В гостях у далеких предков, с. 16—17.
[133] Там же, с. 40.
[134] Sirelius U. Т. Über die Sperfischerei bei den finnisch-ugrischen Völkern. Helsingfors, 1906, S. 136-151; Васильев В. И. Проблема происхождения орудий запорного рыболовства у обских угров. - Сибирский этнографический сборник. М., 1962, т. 78, вып. 4, с. 137-152; Жиганов М. Ф. Хозяйство мордвы в XIII-XVI вв.- Труды института этнографии. Нов. сер., 1963, т. 86, с. 74-75; Крюкова Т. А. Материальная культура марийцев..., с. 39; Лукьянченко Т. В. Материальная культура саамов.., с. 40; Сепеев Г. А. Восточные марийцы, с. 96-97 и др.
[135] Руденко С. И. Башкиры..., с. 89—90.
[136] Бернштам Т. А. Поморы: Формирование группы и система хозяйства. Л., 1978, с. 104—105, 144.
[137] Хомич Л. В. Ненцы..., с. 78.
[138] Василевич Г. М. Эвенки, с. 84.
[139] Попов А. А. Охота..., с. 189.
[140] Гурвич И. С. Культура северных якутов-оленеводов: К вопросу о поздних этапах формирования якутского народа. М., 1977, с. 45.
[141] Симченко Ю. Б. Культура..., с. 103—104.
[142] Лыткин В. И., Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь..., с. 291.
[143] Там же, с. 278.
[144] Горская Н. А., Задера А. Г., Пронштейн А. П., Шульгин В. С. Промыслы. ‑ В кн.: Очерки русской культуры XVI в. М., 1977, ч. 1, с. 147.
[145] Варпаховский Н. А. Рыбный промысел в среднем течении р. Печоры. СПб., 1900, с. 45‑46.
[146] Иваницкий Н. Сольвычегодский крестьянин, его обстановка, жинь и деятельность. – Живая старина, 1898, вып. 1, с. 45.
[147] Арсеньев Ф. А. Картины дальнего севера: Шугор. Из охотничьих рассказов. – ВС, 1881, вып. 1, с. 45.
[148] Лыткин В. И., Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь... с. 84.
[149] Redej К. Diesyrjanischen Lehnwörter ins Wogulischen. Budapest, 1970. S. 106.
[150] Крюкова Т. А. Материальная культура марийцев..., с. 38.
[151] Лыткин В. И., Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь..., с. 81.
[152] Буров Г. М. В гостях у далеких предков, с. 39.
[153] Михайлов А. Очерки..., с. 19—20.
[154] Васильев В. И. Проблема..., с. 146—147; Симченко Ю. Б. Культура..., с. 103—104.
[155] Белявский Ф. Поездка к Ледовитому морю. М., 1833, с. 120.
[156] Лепехин И. И. Дневные записки, путешествия... СПб., 1814, ч. 3, с. 18.
[157] Василевич Г. М. Эвенки, с. 85.
[158] Крашенинников С. П. Описание земли Камчатки..., с. 238.
[159] Буров Г. М. В гостях у далеких предков, с. 39.
[160] Равдоникас В. И. Неолитические поселения западного Приладожья в свете этнографии некоторых народов Северо-Восточной Азии. — В кн.: Сборник статей памяти В. Г. Богораза..., с. 268.
[161] Буров Г. М. В гостях у далеких предков, с. 59, 63.
[162] Ракин А. Н. Основные принципы номинации трав и ягод в коми языке и народная этимология. — НД, 1977, вып. 32, с. 35.
[163] Ермилов Н. Поездка на Печору: Путевые заметки. Архангельск, 1888, с. 69.
[164] Полевые записи автора 1979 г.
[165] Лепехин И. И. Дневные записки путешествия..., ч. 3, с. 18.
[166] Чистов К. В. Традиционные и «вторичные» формы культуры. — В кн.: Расы и народы. М., 1975, вып. 5, с. 37.
[167] Воленс Н. Промыслы..., с 46.
[168] Михайлов М. И. Промыслы зырян..., с. 91.
[169] Иваницкий Н. А. Материалы по этнографии Вологодской губернии. - Известия общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете, 1890, т. 69, с. 37.
[170] Redej К. Die syrjanischen Lehnwörter..., S. 155.
[171] Васильев В. И. Проблема..., с. 151.
[172] Волегов В. Звериный и рыбный промыслы..., с. 18.
[173] Иваницкий Н. А. Материалы..., с. 36.
[174] Кривошапкин М. Ф. Енисейский округ..., с. 181.
[175] Варпаховский Н. А. Рыбный промысел..., с. 48.
[176] Латкин В. Н. Дневник во время путешествий..., ч. 2, с. 3.
[177] Веске М. П. Славяно-финские культурные отношения по данным языка. ‑ Известия общества археологии, истории этнографии при Казанском университете, 1890, т. 8, вып. 1, с. 115.
[178] Лыткин В. И., Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь..., с. 145.
[179] Буров Г. М. В гостях у далеких предков, с. 51.
[180] Kalima J. Die ostseefinnischen Zehnwörter im Russischen. Helsingfors, 1915, S. 116.
[181] Крюков К. И., Маслов В. И, Романов А. Н., Кучина Е. С. Производительные силы Коми АССР. Т. 4. Охотничий и рыболовный промыслы, 1951. ‑ Научный архив Коми филиала АН CСCP, ф. 1, оп. 5, д. 124, л. 201.
[182] Иваницкий Н. А. Материалы..., с. 36.
[183] Тароева Р. Ф. Материальная культура карел..., с. 38.
[184] Сепеев Г. А. Восточные марийцы, с. 96.
[185] Руденко С. И. Башкиры..., с. 93.
[186] Савельева Э. А. Пермь Вычегодская..., с. 112.
[187] Лыткин В. И., Гуляев Е. С. Краткий этимологический словарь..., с. l55.
[188] Redej К. Die syrjanischen Lehnwörter..., S. 84, 112.
[189] Мартынов С. В. Печорский край, ч. 1, с. 157.
[190] Сидоров А. С. Пережитки первобытнообщинного строя в быте и языке коми. — Научный архив Коми филиала АН CСCP, ф. 1, оп. 13, д. 14; полевые записи автора, 1979 г.
[191] Лукьянченко Т. В. Материальная культура саамов..., с. 36.
[192] Hämäläinen A. Ein uraltes finnisch-ugrischen Fischereigerät. — Finnisch-ugrische Forschungen. Helsinfors, 1937, Bd. 24, H. 1/3, S. 81-84.
[193] Белинский Ф. Д., Чубинский П. П., Васильев Д. В., Сонин А. П. Отчет..., с. 56.
[194] Мартынов С. В. Печорский край, ч. 1, табл. 3.
[195] Белицер В. Н. Очерки..., с. 103.
[196] Мартынов С. В. Печорский край, ч. 1, табл. 3.
[197] Сидоров А. С. Знахарство..., с. 117.
[198] Воленс Н. Промыслы..., с. 48.
[199] Ермилов Н. Поездка..., с. 68.
[200] Воленс Н. Промыслы..., с. 56.
[201] Арсеньев Ф. А. Картины дальнего севера..., с. 185—187.
[202] Воленс Н. Промыслы..., с. 58.
[210] Мартынов С. В. Печорский край, ч. 1, с. 105.
[211] Варпаховский Н. А. Рыбный промысел..., с. 49—50.
[212] Варсанофьева В. На Илыче: Очерк природы и быта. - Коми му. Усть-Сысольск, 1926, № 3, с. 21.
[213] Мартынов С. В. Печорский край, ч. 2, с. 30—31.
[214] Лукъянченко Т. В. Материальная культура саамов..., с. 150.
[215] Б-ков М. О Карелии: Быт карела. — Известия Архангельского общества изучения северного края, 1913, № 13, с. 109.
[216] Михайлов М. И. Промыслы зырян..., с. 85.
[217] Гофман Э. Северный Урал..., с. 66—67.
[218] Тароева Р. Ф. Материальная культура карел..., с. 129.
[219] Крюкова Т. А. Материальная культура марийцев..., с. 91.
[220] Военно-статистическое обозрение Российской империи, т. 2, ч. 3, с. 328.


краткий словарь коми промысловых терминов
азьлас — острога
бакилö(бахилы) — промысловая обувь с длинным голенищем
бережник, березник (бережник, сиб.) — рыболовное заграждение у берега
ботан, ботан кулöм — ботальная сеть
боталö (бот, ботало) — шест с полой воронкой на конце для загона рыбы в сеть
бурскан — см. боталö
ветель (вентерь) — сетная рыболовушка на обручах
ветки (ветка, сиб) — маленькая долбленая лодка
ветöс — подвесная сеть на птиц, типа перевеса
вешйог — перекочевка с одного места промысла на другое
вöр керка — промысловая избушка
вугыр — рыболовный крючок
вудж — охотничий лук
гежень (дежень, влгд., арх.) — толоконная болтушка
горс — дуплянка для сбора яиц диких уток
гымга (гимга, сиб.) — деревянная рыболовушка типа «морды»
дзав — дощечка для регулирования размера ячей при вязании сети
дзуг (дзюг, сев. рус.) — петельная ловушка на мелких зверей и птиц типа силянки
дукес, дукöс — верхняя промысловая и рабочая одежда
ез (ез, яз) — рыболовное заграждение
жимок — приспособление для укрепления досок днища лодки
забой (забой) — рыболовное заграждение
зiб — лодочный шест
зэв — правилка для шкурок
из — рыболовное грузило, букв. — камень
из рузьöдан — лучковое сверло для сверления камней на грузила
ишим (ишимы, сиб.) — промысловая обувь, состоящая из валяных головок и холщовых голенищ
йи гымга — «ледяная гымга» — рыболовушка, вырубленная во льду
йиалöм öшинь — льдинки, заменяющие оконные стекла в лесной избушке
казь — звероловная сеть типа обмета
карнана лэч — петля на зверей и птиц со вздергивающим устройством типа очепа
кебед — рыболовное грузило в виде камня в берестяной оплетке
кибас (кибас, сев. рус.) — см. кебед
керан — тесло для изготовления долбленых лодок, пазник
киска — полотна бересты для покрытия временных промысловых жилищ
кляпча (кляпец) — звероловушка, действующая благодаря энергии свитой жгутом веревки
койбедь (коёк, сев. рус.) — лыжный посох охотника с лопаточкой и острым наконечником на концах
койт — токовище
койшы — см. койбедь
кокасян — см. керан
кокора (кокора, сев. рус.) — основание лодки из ствола дерева с естественным корневым изгибом
кола — промысловое стационарное жилище простейшего типа
колода (колода, сев. рус.) — долбленая лодка без развода бортов
кöвтым — рыболовная сеть типа бредня
кöм, лызя кöм — специальная лыжная обувь с загнутыми носами,. типа улевы, уледи (сев. рус., сиб.)
кöч гу — яма для ловли зайцев
крöшни (крошни, сев. рус.) — заплечная берестяная котомка
кулöм — ставная рыболовная сеть
кушеньча — рукавицы
240
кыклоптыб пелыс — двухлопастное весло
кыс — 1) шкура с ног крупных копытных животных, камус; 2) обувь из камусов
кыс нон — камусный мешок — волокуша
кыснан — крючковая рыболовная снасть типа дорожки
лабаз (лабаз, сев. рус., сиб.) — 1) помост на дереве для охоты на медведя; 2) охотничья кладовая
лаз, лоз (лузан, сев. рус., сиб.) — охотничья накидка
лайкана лэч — петля на птиц и мелких зверей со вздергивающим устройством типа пружка
липтiча — меховые чулки
лöдас, лöзöд — загородка около наземного силка для ловли птиц
лызь — лыжи, подбитые камусом
лэч — петля для ловли птиц и зверей
лэч видзян — приспособление для ношения петель
лямпа — лыжи-голицы
мата пань (матафан, сев. рус.) — крупный центральный поплавок на рыболовной сети
матка — компас
мегыр — шпангоут у лодки
морт волыс — ременная упряжь от нарт для человека
мöтыр — приспособление для подвешивания посуды над костром
набой (набой) — набивные борта лодки
нальк — ловушка для мелких зверей типа плашки
напарья (напарье, напарей) — бурав
недотка (недотка) — холщовый невод
нека — муска курник — пирог с начинкой из молоков и печени рыб
нодьдя (нодья, нодьё, сев. рус., сиб.) — костер из двух доложенных друг на друга стволов
ном дöра — накомарник
ноп — заплечный мешок
норт (нарта, нарты, сиб.) — нарты охотничьи
нöш — колотушка для забивания кольев
ньöв — стрела для лука
нюлыс — колчан для стрел
октым — рыболовный ставной крючок
оржы — деревянные клинышки для определения толщины бортов долбленой лодки
ош гу — берлога
öжын — долото
öключина — уключина
öпасной, опаснича — гребное, уключинное весло
пань — см. дзав
пас — знак, метка, клеймо
пелыс — весло
перк пай — неполный пай в артельной добыче
пеша — светец
пипу пыж — осиновая долбленая лодка с разводом типа осиновки
плавун (плавун, плавня) — плавная сеть
поддон — основа лодки
подольник (продольник) — крючковая рыболовная снасть
помча (помча, помцы, сев. рус.) — мешкообразная рыболовная сеть на перевесе
поп волыс — собачья упряжь для нарт
порок доз, порошнича — пороховница
пöтка (потка) — дичь
пурт — нож
пуртöс — ножны
пуш — деревянная рыболовушка, типа морды, но без воронки
пывсян — 1) см. вöр керка; 2) банька
пыдöс — днище лодки
пыж — лодка
пыж бöж — корма лодки
пыж вöчысь — мастер-лодочник
пыж ныр — нос лодки
пыльöм — деревянная звероловушка типа кулемки
пыридз — пешня
радз — мат из дранки для рыболовных заграждений
риа лэч — см. карнана лэч
рöж — игла для вязания рыболовных сетей
сай — укрытие для охотника в виде загородки
сак — рыболовная снасть в виде сачка
сам — приманка
сизь доз — промысловая икона
ситка — накомарник с сеткой из конского волоса
сорöм — промысловая пища из густоразведенного толокна
сöля пирöг — промысловая пища из круто посоленых лепешек
сöрмöд — поперечина у лодки
сырп — кошелеобразная рыболовная сеть
сьöд пач — печь-каменка
241
сюа пай — см. перк пай
сюмыс — ремень — потяг к нарте
таб — 1) поплавок из дерева; 2) см. дзав
тас — рыболовное заграждение
тасма (тасма, спб.) — охотничий пояс
тöбöк — промысловая обувь из камусов
трегубеч — ботальная сеть — трехстенка
турыш — промысловая кладовая
тшамъя (чамья, шамья, сев. рус) — промысловая кладовая на одном или нескольких столбах тшуп — рыболовное заграждение
тыв — рыболовная сеть типа невода
тюкöд — берестяной поплавок
упруг (упругу, опруга) см. мегыр
чаркан (черкан) —ловушка на мелких зверей с давилкой, опускающейся силой натянутого лука
чер — топор
чери — рыба
чипсан — свисток-манок
чоля — блюдо из соленых рыбных внутренностей
чом — односкатное временное промысловое жилище, типа сев. рус. балагана
чомкост — расстояние на местности определяемое необходимостью в остановке на отдых
чомöр — обрядовое кушанье из толокна
чöрвöнь — подвязка для чулок и обуви с мягкими голенищами
чöрöс — теплые чулки
чöс — деревянная ловушка на боровую дичь типа слопца
чöс туй — путик, оборудованный слопцами
чуман (чуман, чумашник) — берестяной кузов или коробка
шабур (шабур, шабурина, сев. рус.) — верхняя промысловая и рабочая одежда
шагыр — период гона у белок и охота на них в это время
шы — копье
шыдöса пирöг — лепешка с начинкой из крупы
ыж ку эшкын — одеяло из овчины с конвертом для ног
юква — уха
юра — главный, старшой, руководитель артели

Примечание: в скобках ‑ русский лингвистический аналог.
242

ПУБЛИКАЦИЯ: Конаков Н.Д. Коми. Охотники и рыболовы во второй половине XIX - начале XX в. Культура промыслового населения таежной зоны Европейского Северо-Востока. М., 1983. – 248 с.
За ВДВ...
Аватара пользователя
admin
Администратор
 
Сообщения: 5386
Зарегистрирован: 19 сен 2013, 19:36


Вернуться в Рыбалка.

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 9


кнопки соцсетей